Cambio dolor por libertad
Название: Любовь ― это...
Автор: Melima
Бета: Джина Рицци и Koshka~
Размер: 1327 слов
Пейринг: ШикаТема
Категория: гет
Жанр: романс
Рейтинг: G
Краткое содержание: Маленький Шикамару думает, что любовь ― это тот ещё геморрой. Но дети растут, а мнения ― меняются.
Примечания: автор не любит писать романс, но всё же очень старался.
Отказ от прав: все персонажи и мир Наруто принадлежат М. Кишимото.
― Мам, скажи, а что такое любовь? ― спрашивает маленький Шикамару, когда Йошино уже успела остыть после очередной ссоры с мужем и точно не всыплет сыну за неуместные вопросы.
― Хм... ― лицо матери приобретает задумчивое выражение, а на губах появляется рассеянная улыбка. ― Любовь ― это когда ты не представляешь жизни без того самого человека.
Она ещё долго путано объясняет, но Шикамару при всём своём интеллекте выносит из разговора лишь первую фразу и то, что любовь ― порядочный геморрой.
Шикамару не может отделаться от мысли, что он будто где-то видел её до экзамена на чунина. Она не похожа ни на одну из знакомых ему девочек, но при этом всё-таки кого-то смутно напоминает. Догадка где-то близко: кажется, что только руку протянуть и схватишь, но нет, ускользает... Это мучает Шикамару весь бой, только фоном, но раздражает знатно.
Они идут друг навстречу другу, он и пойманная в его ловушку девушка. Темари явно шокирована, злится и силится освободиться, сопротивляется. Ей даже страшно, но не настолько, чтобы она потеряла лицо. "Сильная", ― в который раз за этот экзамен проскальзывает в сознании Шикамару, и тут же мысль теряется в море других, более насущных.
Ему кажется, что этот день точно войдёт в топ самых отвратительных: слишком жарко, слишком скучно, слишком уныло и слишком лениво. Он всё равно проиграет этот бой в итоге, да и драться с "девчонкой" нет никакого желания.
Шикамару идёт сдаваться.
У него устойчивое ощущение дежавю: ещё одна самоуверенная, грубая в общении девчонка. И тоже пытается его убить, конечно.
Мелькают среди деревьев огненно-красные волосы. Он прячется уже некоторое время, но не то чтобы успешно. Безнадёжно проигрывает и отлично понимает это.
И когда уже ему кажется, что спастись не удастся, вовремя приходит помощь. Помощь с той стороны, с который и невозможно было ожидать.
Новое кимоно, дерзкий взгляд, гордо вздёрнутый подбородок, вечный веер в руках. Темари. Она убивает Таюю будто играючи снеся пол-леса. Оборачивается к Шикамару и широко улыбается. "Девчонки", ― думает Шикамару, а сам не может оторвать взгляд.
Задание они проваливают. Неджи и Чоуджи ― в критическом состоянии в операционных. Шикамару на грани срыва. Его отчитывает Темари. "Словно моя мать!" ― не к месту приходит ответ на давно терзающий вопрос. Вскоре Тсунаде и Шизуно сообщают, что операции прошли успешно и жизни друзей уже вне опасности. Шикамару позорно плачет у всех на глазах и клянётся больше никогда не проигрывать.
В комнате душно, жарко и очень-очень шумно. Они собрались большущей компанией на барбекю. Платит в этот раз Наруто.
Все счастливо болтают, что-то кричат и втолковывают друг другу. А ещё все слишком много пьют.
― Ино и Хината такие милые! Согласен?.. Хотя иногда у первой характер просто ужасен, ― доверительно шепчет ему Киба, которому от жары и выпитого уже слегка поплохело. Шикамару невнятно что-то бормочет в ответ. Самому же в голову упорно лезет мысль, что уж Темари-то как раз милой не назовёшь. Он ухмыляется и запивает эту в корне верную мысль.
Через некоторое время на одном совместном с Темари задании Шикамару смотрит на её победоносную широкую улыбку и почему-то вспоминает тот разговор. Ему кажется, что он полный идиот. Что она на самом деле очень милая. А ещё – что он, похоже, сходит с ума. Вопрос лишь в том: почему.
Войну Шикамару запоминает в мельчайших деталях. Каждый удар. Каждый противник. Каждая смерть. Всё, с самого начала и до конца сражений. Ту боль, что ежеминутно терзала душу. То отчаяние, что охватило его, когда монстр уничтожил штаб. Ту усталость, что была в каждой клеточке его тела, когда он сам думал, что умирает. Ту надежду, что не смог потушить, казалось бы, неизбежный конец. То страшное голое поле. Ничего на мили вокруг. И море израненных людей, не до конца понимающих что происходит, но счастливых. Потому, что победили.
Кровь. Боль. Ненависть. Надежда. Страх. Отчаяние. Смерть. Победа. Слишком много эмоций, слов, воспоминаний. Слишком много ран, физических и душевных.
Война ему ещё долго снится. Он просыпается в холодном поту, с трясущимися руками. Умывается, выпивает стакан холодной воды... Но успокаивается лишь после того, как вспоминает её лицо с той самой широкой улыбкой, простой и обаятельной.
Последняя атака противника уничтожает всё на метров двести вокруг. Из двух шиноби своей страны и его, Шикамару, Темари заслоняет собой именно последнего, веером отражая большую часть удара и сильно снижая урон. После добивает врага с теми двумя, чудом избежавшими смерти.
Шикамару устало валится спиной на землю. Непроизвольно тихо стонет сквозь зубы: во время боя его задело. Несерьёзно, но достаточно болезненно.
― Ты как? ― Темари участливо склоняется над ним.
― Почему? ― непроизвольно отвечает вопросом на вопрос Шикамару, хотя всё очевидно: спасти стратега важнее, чем простого солдата. И друга, наконец.
Ему стыдно за то, что спросил, но раз уже вырвалось ― ничего не попишешь.
― Нууууу, ― не спешит отвечать Темари, и Шикамару вдруг становится любопытно. Ведь, если бы просто "стратега и друга", сказала бы сразу.
Она смущается: отводит взгляд, щёки слегка розовеют. Пауза затягивается. Когда он думает, что Темари уже не ответит, она произносит:
― Не знаю. Потому, что люблю, наверное, ― и её лицо озаряет уже привычная улыбка.
У него сердце будто останавливается, а потом вдруг заходится в бешеном ритме. Шикамару не знает, что сказать, и даже если бы знал, не смог. Слишком много чувств сразу. А ещё банально обидно ― Темари достаточно легко сказала то, что он не мог произнести вот уже сколько раз.
Их первое свидание он помнит смутно. Долго планировал. Нервничал. Стеснялся, наконец. Что поделать: гениальный стратег, но полный профан в том, как общаться с девчонками в "романтическом" смысле. Посоветовался бы с отцом или с Асумой, но теперь уже не с кем. А спрашивать у друзей ― стыдно. Так что в итоге он составил какой-то абсолютно сумасшедший план, точный до буковки. И с первых минут свидания всё, конечно же, пошло не так. Кажется, за этот день они успели поссориться и помириться несколько раз. А ещё Шикамару почему-то сорвал себе голос.
Все воспоминания сплетаются в сумбурную кашу, из которой сложно что-то вычленить. Смех, знакомые лица, стыд от собственной глупости, странный блеск в глазах Темари. Тёплое дыхание и мягкие губы, надувающийся шарик счастья где-то в груди. Всё в целом, без подробностей. Но ему дорого и это.
После наконец-то сделанного предложения и полученного сокровенного "да" в ответ они готовятся к свадьбе. Темари разрывается между Суной и Конохой, подолгу задерживаясь в первой ― нужно завершить много дел. Под дипломатическим предлогом деревню посещают по очереди Канкуро и Гаара. Оба, конечно, подходят к Шикамару для "особого разговора".
Канкуро обещает переломать ему все ноги, "если что". Перечисляет ещё парочку крайне очаровательных исходов, которые ждут Шикамару в случае плохого обращения с его сестрой. В конце же тихо прибавляет: "Береги её. Ладно?" ― и смущённо отворачивается.
Гаара не пугает. Он просто долго смотрит в глаза, а потом своим пробирающим до мурашек спокойным голосом заявляет: "Думаю, брат уже всё сказал." Кивает, разворачивается и уходит.
Шикамару оба раза чешет затылок и задумчиво провожает взглядом удаляющуюся фигуру. Он не думает, что "всё это слишком проблемно", лишь в очередной раз про себя отмечает, что у Темари очень заботливые братья. А ещё, что его семья скоро разрастётся вширь, и он, на удивление, чертовски этому рад.
Шикамару сидит возле больничной койки жены, бережно сжимая в руках её ладони. Темари утомлена долгими родами, но держится неплохо. Наконец, медик вносит их сына. Куча пелёнок и три с небольшим килограмма ― вот таким впервые видит Шикадая его отец. Ребёнок не кричит ― само спокойствие. Из пелёнок торчит маленькая ладошка и сморщенное, как печёное яблоко, личико.
― Какой страшненький, ― непроизвольно произносит Шикамару. На душе светло, тепло и очень радостно. Кажется, что ещё чуть-чуть – и Шикамару лопнет от переполняющих его эмоций.
― Лицом точно в тебя пойдёт, ― ухмыляется Темари, прислоняется лбом к его плечу: наверняка прячет усталость и счастливую улыбку.
"Права тогда была мама, ― думает в этот момент Шикамару, ― это та самая любовь".
Он давно уже не представляет своей жизни без Темари.
― Мам, скажи, а что такое любовь? ― спрашивает маленький Шикадай, когда Темари уже успела остыть после очередной ссоры с мужем и точно не всыплет сыну за неуместные вопросы.
― Хм... ― лицо матери приобретает задумчивое выражение, а на губах появляется рассеянная улыбка. ― Любовь ― это...
Название: Семья
Автор: Melima
Бета: Джина Рицци и Koshka~
Размер: 2390 слов
Пейринг: ШикаТема
Категория: гет (скорее, прегет, даже)
Жанр: драма, десфик, ангст, психология (немного), романс (немного)
Рейтинг: G
Краткое содержание: От матери остались смутные воспоминания: нежная теплота рук, колыбельная, заботливые слова да один завет, накрепко врезавшийся в память: "Семья – это всё. Береги свою семью, Темари". Ещё тогда, маленькая и несмышленая, она поклялась следовать маминой просьбе во что бы то ни стало. Ещё тогда она сделала семью своим идолом.
Примечания: au относительно событий после войны с Мадарой. Наруто умер, Саске убил Тсунаде и силой захватил Коноху, став следующим Хокаге. Деревня скатывается "во тьму", вынуждая Суну действовать. Темари же делает тяжёлый выбор.
Отказ от прав: все персонажи и мир Наруто принадлежат М. Кишимото.
Для голосования: #. Команда Шикамару х Темари, работа «Семья»
От матери остались смутные воспоминания: нежная теплота рук, колыбельная, заботливые слова да один завет, накрепко врезавшийся в память: "Семья – это всё. Береги свою семью, Темари". Ещё тогда, маленькая и несмышленая, она поклялась следовать маминой просьбе во что бы то ни стало. Ещё тогда она сделала семью своим идолом.
Стучит в дверь и после разрешающего: "Заходите, открыто!" – проходит в комнату. Шикамару дома нет, зато Йошино-сан на кухне что-то говорит.
– А, Темари-чан. Сын ушёл минут пять назад, – она в фартуке тёплых цветов, на сковородке что-то призывно шкворчит. Оборачивается, и Темари замечает, какой особо уставшей выглядит Йошино-сан. Мама Шикамару вряд ли говорит кому-то об этом, потому что сильная и гордая, но наверняка плохо спит ночами. Скорее всего, до сих пор мается бессонницей, ведь привыкла засыпать если не с мужем рядом, то хотя бы зная, что он обязательно вернётся. Теперь же – нет... Прошло уже несколько лет, но, судя по Йошино-сан, такое пережить нелегко. Очередная встреча с ней напоминает Темари о собственном долге. О старой клятве. И о том, что семья – это всё. Темари ни за что не даст навредить её семье.
– Нет, спасибо. Не знаете, где этот лентяй может быть, Йошино-сан? – она называет его "лентяем" скорее по привычке, потому как Шикамару работает много, усердно, хоть и не с большой охотой. Где он – она знает наверняка и спрашивает, скорее дабы поддержать разговор.
– В штабе поищи, Темари-чан. Он только там в последнее время и обретается, – мама Шикамару к ней всегда добра и относится чуть ли не как к дочери. Всегда передаёт через Шикамару обеды в дорогу, от чистого сердца желает удачи и смотрит как-то... тепло. Темари старается поменьше с ней сталкиваться: каждый раз, смотря на Йошино-сан, она думает, какой бы была ей собственная мама. Стала бы Карура так же строго, но заботливо относиться к собственным детям? Ворчливо отчитывать, скрывая собственное беспокойство? Или она была бы нежна и открыта? Откровенно бы говорила дорогим людям, что у неё на сердце, и не давала бы оступиться? Темари никогда этого не узнает.
Она прощается и уходит на поиски "потерявшегося" Шикамару.
Она хотя бы что-то помнит о матери. Братьям повезло и того меньше: Канкуро был тогда совсем маленьким, а Гаару Карура едва ли раз подержала на руках, вскоре после родов скончавшись.
Отцовской же заботы и ласки не удостаивался никто из детей. Жёсткий, решительный и безжалостный – Раса был деспотом до последнего. Впрочем, как Казекаге, его нельзя было не уважать: правил твёрдо, имел внушающую ужас силу, ради деревни был готов на что угодно.
Он обрёк Гаару на ужас и одиночество, был повинен в смерти жены, безразличен к собственным детям. Темари ненавидела отца. Но он был её семьёй. А семья – это всё. Девочка слушалась и терпела, с опасением наблюдая за тем, кем становится Гаара под отцовым руководством.
Они закончили очередное задание. Маленькая передышка перед возвращением в деревню. Небольшая чайная: столики под открытым небом, людей немного, уютно.
Потягивают обжигающий чай. Легонько дуют на поверхность, чтобы было не так горячо. По телу растекается живительное тепло, одновременно бодря и расслабляя.
Для них обоих этот момент – кусочек спокойствия и теплоты, так редко выпадающий им в последнее время.
– Знаешь... Иногда мне больно думать о том, во что превращается наша деревня, – Шикамару заговаривает неожиданно, нарушая привычную тишину. – Саске как Хокаге изначально казался чем-то немыслимым. Пугающим. Действительно пугающим. Удерживая титул силой, он обрекает деревню на жестокость, страх и кровь. Но тьма притягивает тьму: добрые цели становятся грязными, желания – чёрными, ужас сковывает и меняет сердца людей. Воля огня угасает. И я всё чаще задумываюсь о том, что не могу ничего изменить... Хах, ладно. Забудь.
Конечно, она не забудет. Но и говорить тут не о чем. Коноха уже стала... чем-то... чем-то, радикально отличающимся от той солнечной деревни, полной людей со светлыми сердцеми и блеском огня в глазах. И он, как никто другой, знает это. Только это слишком сложный для него вопрос, и Темари позволяет ему эту маленькую слабость – сказать неправду, будучи уверенным, что никого в итоге всё равно не обманет.
Вечер отнимает у дня ещё минут пятнадцать. Они больше ни о чём не говорят – приятная атмосфера уже исчезла, каждый занят своими не особо весёлыми мыслями. Чай в кружках заканчивается. И они уходят.
Темари любила вечерами заходить к дяде Яшамару. Просто посидеть, ничего не говоря. Яшамару был точной копией матери. И Темари, каждый раз словно заново рассматривая его, чувствовала радость и грусть одновременно. Она снова и снова запоминала черты его лица, не давая себе этим забыть образ матери. Но смотреть вот так, постоянно, было тяжело: всё же Яшамару был Яшамару и при внешнем сходстве не способен был заменить им Каруру.
Его квартира, простая, но уютная, была своеобразным островком отдыха, отделяющим Темари от реальности. Пару раз она даже засыпала, убаюканная теплом и спокойствием. И потом сквозь дрёму чувствовала прохладный вечерний ветер, тёплые объятия и мерное покачивание – это Яшамару относил её домой.
Со временем, когда Гаара подрос и единственным, с кем он общался, стал Яшамару, Темари прекратила эти свои вечерние посещения. Это была её первая "дань" брату. Не способная помочь как-то иначе, она легко отдала свой "островок отдыха" тому, кто больше в этом нуждался. Темари была рада, что у Гаары есть хоть кто-то близкий, но даже тогда, будучи ещё довольно маленькой девочкой, чувствовала в этом подвох. И, конечно же, была права. Всё закончилось очень и очень плохо.
Смерть Яшамару стала ещё одним пунктом в списке того, что Темари не готова была простить отцу. Никогда.
Раньше, время, проведённое в Конохе, доставляло ей определённое удовольствие. Теперь же её радовали лишь встречи с определёнными людьми, да и те приносили с собой толику боли. Поэтому Темари каждый раз облегчённо вздыхала, когда очередное задание в Деревне Листа подходило к концу и можно было не мешкая вернуться на родину.
Место вечного солнца и песка. Сама природа там закаляла характер с детства. Сунагакуре была местом, с которым связаны не самые лучшие воспоминания – это правда. Но там – её родина. Там всё знакомо ей, всё привычно. Там она чувствует себя своей. И там живёт её семья. Поэтому Темари всегда не терпится оказаться дома.
В этот раз она не стала дожидаться утра, а собралась и отправилась в дорогу на ночь глядя. Идёт одна, спокойно, но не медленно. Она заранее предвкушает, как отдаст сувениры, купленные в последней миссии, братьям. Как приветственно похлопает по плечу Канкуро, как крепко обнимет Гаару. И как на следующий день, когда Темари отдохнёт после дальней дороги, они с Гаарой будут сидеть за вечернем чаем и в очередной раз обсуждать всё более усложняющиеся отношения с Конохой.
У главных ворот её ожидает сюрприз: Шикамару стоит, прислонившись спиной к одному из столбов. Курит – уголёк сигареты тлеет в сумерках.
– Вспомнил-таки обо мне? – беззлобно поддевает она его.
– Выдалась свободная минутка, – ухмыляется он в ответ.
Шикамару провожает её довольно далеко. Идут, привычно молча, бок о бок. Дойдя до их традиционного места расставания, он как всегда говорит, что дальше не пойдёт, а она отвечает: "Тогда пока".
– Будь осторожна, ладно? – эти слова заставляют её обернуться. Он смотрит ей вослед. Его силуэт едва различим во тьме. Темари отвечает ему лишь прощальной широкой улыбкой, зная, что он наверняка её не увидит. И уходит.
Скорее домой! Её там ждёт семья.
Когда отец умер, она стала главной в семье. Гаара – главным в деревне, Казекаге, но главной в их семье – именно она, Темари.
И если ради деревни она была готова на многое, то ради семьи – абсолютно на что угодно. Потому что семья – это всё
Не будучи нежной и милой сестрой, способной легко развеять все невзгоды и поддержать добрым словом, она берегла семью по-своему. Могла прочитать нотацию, вправить мозги чем-то более существенным, чем слова, "дать пинка для скорости". Грубоватая и серьёзная, она любила их и переживала за братьев всем своим сердцем.
Канкуро – циничный, острый на язык, замкнутый и серьёзный. Всегда любил повыпендриваться, но перед сестрой никогда не выделывался: они оба знали, что она умнее, сильнее и "круче", чем он. А ещё – что она всегда в него верила, и доказывать тут нечего.
Гаара – такой же замкнутый и отстранённый, как Канкуро, но лишённый той "ядовитости" характера брата. Добрый, заботливый, отзывчивый. Серьёзный и всегда немного грустный. Он был её болью, оттого и самой главной любовью. Чувствуя себя виноватой перед ним, Темари неосознанно дарила ему больше собственного времени, больше советов и заботы, чем Канкуро. Впрочем, это всех троих полностью устраивало.
Темари пыталась быть этим двоим матерью, старшей сестрой, опорой и защитой. Если потребуется, она готова была стать кем угодно.
– Знаешь, на самом деле я… тебя… лю… – она накрывает ладонью его губы, не давая договорить.
– Знаю, – отвечает на незаданный вопрос словом и своим спокойным взглядом.
Убирает ладонь. Шикамару ничего не говорит – он понял всё.
Наколённая обстановка. Конфликт. Вероятность войны. Разные деревни и разные интересы. Просто разные.
Дружба. Опора. Родство душ. Разговоры и советы.
Выбор.
Семья.
– Прости, – она устало прикрывает глаза, и ему вдруг становится безумно больно. Не за себя, за неё. Шикамару притягивает Темари к себе и легко обнимает. Она напряжена, но потом расслабляется, утыкается носом куда-то в шею. Редкий момент слабости. Своеобразное "прости" и "ты же знаешь".
Им не нужны слова, чтобы понимать друг друга.
И они оба боятся будущего. Потому что слишком хорошо представляют, что их ждёт. И потому, что выбор уже сделан.
Темари частенько ловила себя на том, что из них троих она больше всех напоминала отца.
Иногда ей было страшно смотреться в зеркало: эти сжатые в линию губы не похожи ли на отцовы? А глаза, смотрящие на мир сурово и рассудительно? Внешне – разные, но чертами характера, движениями, образом мыслей и решениями они были всё же похожи. Это пугало её. Неужели она обречена стать такой же жестокой и безразличной к собственной семье? Этот страх отчасти заставлял её ещё больше заботиться о братьях. Давно сделав семью своим идолом, она приносила в жертву как себя, так, порой, и других. С треском отрывала куски собственного времени, мыслей, личной жизни. Готова положить саму себя, целиком, на алтарь, если потребуется.
Критический момент все же наступает. Война неизбежна. Проигрыш – тоже, если не уравнять шансы... И она окончательно не оставляет себе выбора. Нужно действовать. Во имя семьи.
Он сидит возле окна в темноте. Курит. Сигаретный дымок тонкой стрункой сочится в открытую форточку.
– Ты не тронешь мать? – не поворачивает головы. На улице уже включили фонари, и его профиль чётко выделяется на фоне окна. Подносит сигарету к губам и снова затягивается.
– Я пришла только за твоей жизнью, ты же знаешь, – отвечает спокойно, без паузы.
– Хорошо, – выдыхает вместе с дымом. Он верил ей всегда, и она ни разу его не обманула. Так что и сейчас её слов вполне достаточно.
Шикамару прикрывает глаза.
Всё кончено, и оба это знают.
Он не может её убить. Ранить – возможно, но не убить. Потому что она – его семья. Только в этот раз нет альтернативы. Нет вариантов «ранить», «взять в плен», «переубедить» наконец. Убей или будь убит. И всё.
Он выбрал.
И она тоже…
Темари убивает его во имя своей семьи.
Последний раз смотрит на него. Даже не нужно закрывать глаза – он как всегда обо всём позаботился.
Забирает из теперь безжизненных пальцев всё ещё зажжённую сигарету. Затягивается. Легонько кашляет. Тушит о собственную ладонь – едва различимый запах горелого мяса. Больно. Уходит, не оборачиваясь.
Это не последняя смерть на сегодня...
Коноха была разрушена. Они победили. Семья – спасена.
В душе Темари слишком пусто и мрачно. Она бредёт по лагерю. К ней кто-то подходит, Темари машинально отвечает. Видит главу второго отряда – спрашивает его про братьев. Узнаёт, что оба ранены. Канкуро довольно сильно – им сейчас занимаются медики, но угрозы жизни нет. Гаара же отказался от помощи и должен быть в палатке временного штаба.
Темари решает, что Канкуро подождёт, да и нет сил его сейчас видеть. Она идёт к Гааре: ему не нужно будет всё объяснять.
Вокруг много людей. Живых людей. Но ощущение, будто она бредёт среди мертвецов.
Затихли звуки битвы. Остались лишь стоны раненых и разговоры полушёпотом. Эта война отняла многое, но не принесла никому ни счастья, ни удовлетворения. Они защищали свою деревню и свои семьи. Они защитили.
Кровь впиталась в землю. Но никогда не будет отмыта с их рук.
Раны на телах затянутся, мёртвых – оплачут. Деревни восстановятся. И даже, возможно, будет заключён мир.
Но кто вылечит их души? Кто даст покой и уберёт сомнения? Кто очистит их совесть? Есть ли техника, способная на это? Магия? Какой-то артефакт? Ответ на это всегда один. Простой и неизбежный – смерть.
Как же пусто!..
В палатке временного штаба брата нет, и она идёт в его личную. Он там, израненный, бесконечно уставший и печальный. И судя по взгляду, брошенному на сестру, знает, что именно она сделала.
Гаара не соглашается с ней и не ругает. Он вообще никогда не критикует её решения, как и она – его. Не словами. Но взглядами, жестами. Им не нужны лишние слова, чтобы понимать друг друга. Эта особенность их взаимоотношений вдруг напоминают ей о кое-ком другом, и в горле встаёт ком.
– Темари… – Гаара произносит лишь это, но глаза говорят о многом другом: "Бедная", "Что же ты наделала?!", "Прости", "Ты была права" и "Ты была не права".
И она всё понимает: в этот раз уже не стратегию и "должное", а свою душу. Она знала всё уже через секунду после того, как оборвалось чужое-родное дыхание, но полностью осознала только сейчас, встретившись глазами со своим братом.
Гаара протягивает к ней руку, и Темари буквально бросается в его объятья.
Больно.
Слишком больно.
Потому, что это было правильно. Так это было логично. Это нужно было сделать.
Но это слишком, слишком больно!
Два израненных человека оплакивают эту победу, разделив в объятиях боль напополам. Молчаливая, бесслёзная панихида. И снова... Её ошибки – его ошибки. Её решения – его решения. Её боль – его боль.
Всё правильно. Всё совершенно неправильно.
И о таком не скажешь…
О том, что к двадцати с небольшим хвостиком лет она наконец-то поняла, что семья не определяется кровным родством. Семья состоит не из тех, кто в родне у тебя, а из тех – кого ты считаешь роднёй. Она неправильно трактовала своего идола и не ради того приносила жертвы. Но иначе – не могла.
Что можно сделать, когда всё уже сделано?
И Гаара сжимает свою сестру в объятиях, потому что это единственное, что сейчас для неё можно сделать. Потому что он даже не знает, что делать с этим дальше.
А Шикамару…
Она собственноручно уничтожила часть того, что должна была защищать. Он был частью её семьи…
Он.
Был.
Она поняла это слишком поздно…
"Семья – это всё. Береги свою семью, Темари".
Сберегла.
Не сберегла.
Автор: Melima
Бета: Джина Рицци и Koshka~
Размер: 1327 слов
Пейринг: ШикаТема
Категория: гет
Жанр: романс
Рейтинг: G
Краткое содержание: Маленький Шикамару думает, что любовь ― это тот ещё геморрой. Но дети растут, а мнения ― меняются.
Примечания: автор не любит писать романс, но всё же очень старался.
Отказ от прав: все персонажи и мир Наруто принадлежат М. Кишимото.
― Мам, скажи, а что такое любовь? ― спрашивает маленький Шикамару, когда Йошино уже успела остыть после очередной ссоры с мужем и точно не всыплет сыну за неуместные вопросы.
― Хм... ― лицо матери приобретает задумчивое выражение, а на губах появляется рассеянная улыбка. ― Любовь ― это когда ты не представляешь жизни без того самого человека.
Она ещё долго путано объясняет, но Шикамару при всём своём интеллекте выносит из разговора лишь первую фразу и то, что любовь ― порядочный геморрой.
Шикамару не может отделаться от мысли, что он будто где-то видел её до экзамена на чунина. Она не похожа ни на одну из знакомых ему девочек, но при этом всё-таки кого-то смутно напоминает. Догадка где-то близко: кажется, что только руку протянуть и схватишь, но нет, ускользает... Это мучает Шикамару весь бой, только фоном, но раздражает знатно.
Они идут друг навстречу другу, он и пойманная в его ловушку девушка. Темари явно шокирована, злится и силится освободиться, сопротивляется. Ей даже страшно, но не настолько, чтобы она потеряла лицо. "Сильная", ― в который раз за этот экзамен проскальзывает в сознании Шикамару, и тут же мысль теряется в море других, более насущных.
Ему кажется, что этот день точно войдёт в топ самых отвратительных: слишком жарко, слишком скучно, слишком уныло и слишком лениво. Он всё равно проиграет этот бой в итоге, да и драться с "девчонкой" нет никакого желания.
Шикамару идёт сдаваться.
У него устойчивое ощущение дежавю: ещё одна самоуверенная, грубая в общении девчонка. И тоже пытается его убить, конечно.
Мелькают среди деревьев огненно-красные волосы. Он прячется уже некоторое время, но не то чтобы успешно. Безнадёжно проигрывает и отлично понимает это.
И когда уже ему кажется, что спастись не удастся, вовремя приходит помощь. Помощь с той стороны, с который и невозможно было ожидать.
Новое кимоно, дерзкий взгляд, гордо вздёрнутый подбородок, вечный веер в руках. Темари. Она убивает Таюю будто играючи снеся пол-леса. Оборачивается к Шикамару и широко улыбается. "Девчонки", ― думает Шикамару, а сам не может оторвать взгляд.
Задание они проваливают. Неджи и Чоуджи ― в критическом состоянии в операционных. Шикамару на грани срыва. Его отчитывает Темари. "Словно моя мать!" ― не к месту приходит ответ на давно терзающий вопрос. Вскоре Тсунаде и Шизуно сообщают, что операции прошли успешно и жизни друзей уже вне опасности. Шикамару позорно плачет у всех на глазах и клянётся больше никогда не проигрывать.
В комнате душно, жарко и очень-очень шумно. Они собрались большущей компанией на барбекю. Платит в этот раз Наруто.
Все счастливо болтают, что-то кричат и втолковывают друг другу. А ещё все слишком много пьют.
― Ино и Хината такие милые! Согласен?.. Хотя иногда у первой характер просто ужасен, ― доверительно шепчет ему Киба, которому от жары и выпитого уже слегка поплохело. Шикамару невнятно что-то бормочет в ответ. Самому же в голову упорно лезет мысль, что уж Темари-то как раз милой не назовёшь. Он ухмыляется и запивает эту в корне верную мысль.
Через некоторое время на одном совместном с Темари задании Шикамару смотрит на её победоносную широкую улыбку и почему-то вспоминает тот разговор. Ему кажется, что он полный идиот. Что она на самом деле очень милая. А ещё – что он, похоже, сходит с ума. Вопрос лишь в том: почему.
Войну Шикамару запоминает в мельчайших деталях. Каждый удар. Каждый противник. Каждая смерть. Всё, с самого начала и до конца сражений. Ту боль, что ежеминутно терзала душу. То отчаяние, что охватило его, когда монстр уничтожил штаб. Ту усталость, что была в каждой клеточке его тела, когда он сам думал, что умирает. Ту надежду, что не смог потушить, казалось бы, неизбежный конец. То страшное голое поле. Ничего на мили вокруг. И море израненных людей, не до конца понимающих что происходит, но счастливых. Потому, что победили.
Кровь. Боль. Ненависть. Надежда. Страх. Отчаяние. Смерть. Победа. Слишком много эмоций, слов, воспоминаний. Слишком много ран, физических и душевных.
Война ему ещё долго снится. Он просыпается в холодном поту, с трясущимися руками. Умывается, выпивает стакан холодной воды... Но успокаивается лишь после того, как вспоминает её лицо с той самой широкой улыбкой, простой и обаятельной.
Последняя атака противника уничтожает всё на метров двести вокруг. Из двух шиноби своей страны и его, Шикамару, Темари заслоняет собой именно последнего, веером отражая большую часть удара и сильно снижая урон. После добивает врага с теми двумя, чудом избежавшими смерти.
Шикамару устало валится спиной на землю. Непроизвольно тихо стонет сквозь зубы: во время боя его задело. Несерьёзно, но достаточно болезненно.
― Ты как? ― Темари участливо склоняется над ним.
― Почему? ― непроизвольно отвечает вопросом на вопрос Шикамару, хотя всё очевидно: спасти стратега важнее, чем простого солдата. И друга, наконец.
Ему стыдно за то, что спросил, но раз уже вырвалось ― ничего не попишешь.
― Нууууу, ― не спешит отвечать Темари, и Шикамару вдруг становится любопытно. Ведь, если бы просто "стратега и друга", сказала бы сразу.
Она смущается: отводит взгляд, щёки слегка розовеют. Пауза затягивается. Когда он думает, что Темари уже не ответит, она произносит:
― Не знаю. Потому, что люблю, наверное, ― и её лицо озаряет уже привычная улыбка.
У него сердце будто останавливается, а потом вдруг заходится в бешеном ритме. Шикамару не знает, что сказать, и даже если бы знал, не смог. Слишком много чувств сразу. А ещё банально обидно ― Темари достаточно легко сказала то, что он не мог произнести вот уже сколько раз.
Их первое свидание он помнит смутно. Долго планировал. Нервничал. Стеснялся, наконец. Что поделать: гениальный стратег, но полный профан в том, как общаться с девчонками в "романтическом" смысле. Посоветовался бы с отцом или с Асумой, но теперь уже не с кем. А спрашивать у друзей ― стыдно. Так что в итоге он составил какой-то абсолютно сумасшедший план, точный до буковки. И с первых минут свидания всё, конечно же, пошло не так. Кажется, за этот день они успели поссориться и помириться несколько раз. А ещё Шикамару почему-то сорвал себе голос.
Все воспоминания сплетаются в сумбурную кашу, из которой сложно что-то вычленить. Смех, знакомые лица, стыд от собственной глупости, странный блеск в глазах Темари. Тёплое дыхание и мягкие губы, надувающийся шарик счастья где-то в груди. Всё в целом, без подробностей. Но ему дорого и это.
После наконец-то сделанного предложения и полученного сокровенного "да" в ответ они готовятся к свадьбе. Темари разрывается между Суной и Конохой, подолгу задерживаясь в первой ― нужно завершить много дел. Под дипломатическим предлогом деревню посещают по очереди Канкуро и Гаара. Оба, конечно, подходят к Шикамару для "особого разговора".
Канкуро обещает переломать ему все ноги, "если что". Перечисляет ещё парочку крайне очаровательных исходов, которые ждут Шикамару в случае плохого обращения с его сестрой. В конце же тихо прибавляет: "Береги её. Ладно?" ― и смущённо отворачивается.
Гаара не пугает. Он просто долго смотрит в глаза, а потом своим пробирающим до мурашек спокойным голосом заявляет: "Думаю, брат уже всё сказал." Кивает, разворачивается и уходит.
Шикамару оба раза чешет затылок и задумчиво провожает взглядом удаляющуюся фигуру. Он не думает, что "всё это слишком проблемно", лишь в очередной раз про себя отмечает, что у Темари очень заботливые братья. А ещё, что его семья скоро разрастётся вширь, и он, на удивление, чертовски этому рад.
Шикамару сидит возле больничной койки жены, бережно сжимая в руках её ладони. Темари утомлена долгими родами, но держится неплохо. Наконец, медик вносит их сына. Куча пелёнок и три с небольшим килограмма ― вот таким впервые видит Шикадая его отец. Ребёнок не кричит ― само спокойствие. Из пелёнок торчит маленькая ладошка и сморщенное, как печёное яблоко, личико.
― Какой страшненький, ― непроизвольно произносит Шикамару. На душе светло, тепло и очень радостно. Кажется, что ещё чуть-чуть – и Шикамару лопнет от переполняющих его эмоций.
― Лицом точно в тебя пойдёт, ― ухмыляется Темари, прислоняется лбом к его плечу: наверняка прячет усталость и счастливую улыбку.
"Права тогда была мама, ― думает в этот момент Шикамару, ― это та самая любовь".
Он давно уже не представляет своей жизни без Темари.
― Мам, скажи, а что такое любовь? ― спрашивает маленький Шикадай, когда Темари уже успела остыть после очередной ссоры с мужем и точно не всыплет сыну за неуместные вопросы.
― Хм... ― лицо матери приобретает задумчивое выражение, а на губах появляется рассеянная улыбка. ― Любовь ― это...
Название: Семья
Автор: Melima
Бета: Джина Рицци и Koshka~
Размер: 2390 слов
Пейринг: ШикаТема
Категория: гет (скорее, прегет, даже)
Жанр: драма, десфик, ангст, психология (немного), романс (немного)
Рейтинг: G
Краткое содержание: От матери остались смутные воспоминания: нежная теплота рук, колыбельная, заботливые слова да один завет, накрепко врезавшийся в память: "Семья – это всё. Береги свою семью, Темари". Ещё тогда, маленькая и несмышленая, она поклялась следовать маминой просьбе во что бы то ни стало. Ещё тогда она сделала семью своим идолом.
Примечания: au относительно событий после войны с Мадарой. Наруто умер, Саске убил Тсунаде и силой захватил Коноху, став следующим Хокаге. Деревня скатывается "во тьму", вынуждая Суну действовать. Темари же делает тяжёлый выбор.
Отказ от прав: все персонажи и мир Наруто принадлежат М. Кишимото.
Для голосования: #. Команда Шикамару х Темари, работа «Семья»
От матери остались смутные воспоминания: нежная теплота рук, колыбельная, заботливые слова да один завет, накрепко врезавшийся в память: "Семья – это всё. Береги свою семью, Темари". Ещё тогда, маленькая и несмышленая, она поклялась следовать маминой просьбе во что бы то ни стало. Ещё тогда она сделала семью своим идолом.
Стучит в дверь и после разрешающего: "Заходите, открыто!" – проходит в комнату. Шикамару дома нет, зато Йошино-сан на кухне что-то говорит.
– А, Темари-чан. Сын ушёл минут пять назад, – она в фартуке тёплых цветов, на сковородке что-то призывно шкворчит. Оборачивается, и Темари замечает, какой особо уставшей выглядит Йошино-сан. Мама Шикамару вряд ли говорит кому-то об этом, потому что сильная и гордая, но наверняка плохо спит ночами. Скорее всего, до сих пор мается бессонницей, ведь привыкла засыпать если не с мужем рядом, то хотя бы зная, что он обязательно вернётся. Теперь же – нет... Прошло уже несколько лет, но, судя по Йошино-сан, такое пережить нелегко. Очередная встреча с ней напоминает Темари о собственном долге. О старой клятве. И о том, что семья – это всё. Темари ни за что не даст навредить её семье.
– Нет, спасибо. Не знаете, где этот лентяй может быть, Йошино-сан? – она называет его "лентяем" скорее по привычке, потому как Шикамару работает много, усердно, хоть и не с большой охотой. Где он – она знает наверняка и спрашивает, скорее дабы поддержать разговор.
– В штабе поищи, Темари-чан. Он только там в последнее время и обретается, – мама Шикамару к ней всегда добра и относится чуть ли не как к дочери. Всегда передаёт через Шикамару обеды в дорогу, от чистого сердца желает удачи и смотрит как-то... тепло. Темари старается поменьше с ней сталкиваться: каждый раз, смотря на Йошино-сан, она думает, какой бы была ей собственная мама. Стала бы Карура так же строго, но заботливо относиться к собственным детям? Ворчливо отчитывать, скрывая собственное беспокойство? Или она была бы нежна и открыта? Откровенно бы говорила дорогим людям, что у неё на сердце, и не давала бы оступиться? Темари никогда этого не узнает.
Она прощается и уходит на поиски "потерявшегося" Шикамару.
Она хотя бы что-то помнит о матери. Братьям повезло и того меньше: Канкуро был тогда совсем маленьким, а Гаару Карура едва ли раз подержала на руках, вскоре после родов скончавшись.
Отцовской же заботы и ласки не удостаивался никто из детей. Жёсткий, решительный и безжалостный – Раса был деспотом до последнего. Впрочем, как Казекаге, его нельзя было не уважать: правил твёрдо, имел внушающую ужас силу, ради деревни был готов на что угодно.
Он обрёк Гаару на ужас и одиночество, был повинен в смерти жены, безразличен к собственным детям. Темари ненавидела отца. Но он был её семьёй. А семья – это всё. Девочка слушалась и терпела, с опасением наблюдая за тем, кем становится Гаара под отцовым руководством.
Они закончили очередное задание. Маленькая передышка перед возвращением в деревню. Небольшая чайная: столики под открытым небом, людей немного, уютно.
Потягивают обжигающий чай. Легонько дуют на поверхность, чтобы было не так горячо. По телу растекается живительное тепло, одновременно бодря и расслабляя.
Для них обоих этот момент – кусочек спокойствия и теплоты, так редко выпадающий им в последнее время.
– Знаешь... Иногда мне больно думать о том, во что превращается наша деревня, – Шикамару заговаривает неожиданно, нарушая привычную тишину. – Саске как Хокаге изначально казался чем-то немыслимым. Пугающим. Действительно пугающим. Удерживая титул силой, он обрекает деревню на жестокость, страх и кровь. Но тьма притягивает тьму: добрые цели становятся грязными, желания – чёрными, ужас сковывает и меняет сердца людей. Воля огня угасает. И я всё чаще задумываюсь о том, что не могу ничего изменить... Хах, ладно. Забудь.
Конечно, она не забудет. Но и говорить тут не о чем. Коноха уже стала... чем-то... чем-то, радикально отличающимся от той солнечной деревни, полной людей со светлыми сердцеми и блеском огня в глазах. И он, как никто другой, знает это. Только это слишком сложный для него вопрос, и Темари позволяет ему эту маленькую слабость – сказать неправду, будучи уверенным, что никого в итоге всё равно не обманет.
Вечер отнимает у дня ещё минут пятнадцать. Они больше ни о чём не говорят – приятная атмосфера уже исчезла, каждый занят своими не особо весёлыми мыслями. Чай в кружках заканчивается. И они уходят.
Темари любила вечерами заходить к дяде Яшамару. Просто посидеть, ничего не говоря. Яшамару был точной копией матери. И Темари, каждый раз словно заново рассматривая его, чувствовала радость и грусть одновременно. Она снова и снова запоминала черты его лица, не давая себе этим забыть образ матери. Но смотреть вот так, постоянно, было тяжело: всё же Яшамару был Яшамару и при внешнем сходстве не способен был заменить им Каруру.
Его квартира, простая, но уютная, была своеобразным островком отдыха, отделяющим Темари от реальности. Пару раз она даже засыпала, убаюканная теплом и спокойствием. И потом сквозь дрёму чувствовала прохладный вечерний ветер, тёплые объятия и мерное покачивание – это Яшамару относил её домой.
Со временем, когда Гаара подрос и единственным, с кем он общался, стал Яшамару, Темари прекратила эти свои вечерние посещения. Это была её первая "дань" брату. Не способная помочь как-то иначе, она легко отдала свой "островок отдыха" тому, кто больше в этом нуждался. Темари была рада, что у Гаары есть хоть кто-то близкий, но даже тогда, будучи ещё довольно маленькой девочкой, чувствовала в этом подвох. И, конечно же, была права. Всё закончилось очень и очень плохо.
Смерть Яшамару стала ещё одним пунктом в списке того, что Темари не готова была простить отцу. Никогда.
Раньше, время, проведённое в Конохе, доставляло ей определённое удовольствие. Теперь же её радовали лишь встречи с определёнными людьми, да и те приносили с собой толику боли. Поэтому Темари каждый раз облегчённо вздыхала, когда очередное задание в Деревне Листа подходило к концу и можно было не мешкая вернуться на родину.
Место вечного солнца и песка. Сама природа там закаляла характер с детства. Сунагакуре была местом, с которым связаны не самые лучшие воспоминания – это правда. Но там – её родина. Там всё знакомо ей, всё привычно. Там она чувствует себя своей. И там живёт её семья. Поэтому Темари всегда не терпится оказаться дома.
В этот раз она не стала дожидаться утра, а собралась и отправилась в дорогу на ночь глядя. Идёт одна, спокойно, но не медленно. Она заранее предвкушает, как отдаст сувениры, купленные в последней миссии, братьям. Как приветственно похлопает по плечу Канкуро, как крепко обнимет Гаару. И как на следующий день, когда Темари отдохнёт после дальней дороги, они с Гаарой будут сидеть за вечернем чаем и в очередной раз обсуждать всё более усложняющиеся отношения с Конохой.
У главных ворот её ожидает сюрприз: Шикамару стоит, прислонившись спиной к одному из столбов. Курит – уголёк сигареты тлеет в сумерках.
– Вспомнил-таки обо мне? – беззлобно поддевает она его.
– Выдалась свободная минутка, – ухмыляется он в ответ.
Шикамару провожает её довольно далеко. Идут, привычно молча, бок о бок. Дойдя до их традиционного места расставания, он как всегда говорит, что дальше не пойдёт, а она отвечает: "Тогда пока".
– Будь осторожна, ладно? – эти слова заставляют её обернуться. Он смотрит ей вослед. Его силуэт едва различим во тьме. Темари отвечает ему лишь прощальной широкой улыбкой, зная, что он наверняка её не увидит. И уходит.
Скорее домой! Её там ждёт семья.
Когда отец умер, она стала главной в семье. Гаара – главным в деревне, Казекаге, но главной в их семье – именно она, Темари.
И если ради деревни она была готова на многое, то ради семьи – абсолютно на что угодно. Потому что семья – это всё
Не будучи нежной и милой сестрой, способной легко развеять все невзгоды и поддержать добрым словом, она берегла семью по-своему. Могла прочитать нотацию, вправить мозги чем-то более существенным, чем слова, "дать пинка для скорости". Грубоватая и серьёзная, она любила их и переживала за братьев всем своим сердцем.
Канкуро – циничный, острый на язык, замкнутый и серьёзный. Всегда любил повыпендриваться, но перед сестрой никогда не выделывался: они оба знали, что она умнее, сильнее и "круче", чем он. А ещё – что она всегда в него верила, и доказывать тут нечего.
Гаара – такой же замкнутый и отстранённый, как Канкуро, но лишённый той "ядовитости" характера брата. Добрый, заботливый, отзывчивый. Серьёзный и всегда немного грустный. Он был её болью, оттого и самой главной любовью. Чувствуя себя виноватой перед ним, Темари неосознанно дарила ему больше собственного времени, больше советов и заботы, чем Канкуро. Впрочем, это всех троих полностью устраивало.
Темари пыталась быть этим двоим матерью, старшей сестрой, опорой и защитой. Если потребуется, она готова была стать кем угодно.
– Знаешь, на самом деле я… тебя… лю… – она накрывает ладонью его губы, не давая договорить.
– Знаю, – отвечает на незаданный вопрос словом и своим спокойным взглядом.
Убирает ладонь. Шикамару ничего не говорит – он понял всё.
Наколённая обстановка. Конфликт. Вероятность войны. Разные деревни и разные интересы. Просто разные.
Дружба. Опора. Родство душ. Разговоры и советы.
Выбор.
Семья.
– Прости, – она устало прикрывает глаза, и ему вдруг становится безумно больно. Не за себя, за неё. Шикамару притягивает Темари к себе и легко обнимает. Она напряжена, но потом расслабляется, утыкается носом куда-то в шею. Редкий момент слабости. Своеобразное "прости" и "ты же знаешь".
Им не нужны слова, чтобы понимать друг друга.
И они оба боятся будущего. Потому что слишком хорошо представляют, что их ждёт. И потому, что выбор уже сделан.
Темари частенько ловила себя на том, что из них троих она больше всех напоминала отца.
Иногда ей было страшно смотреться в зеркало: эти сжатые в линию губы не похожи ли на отцовы? А глаза, смотрящие на мир сурово и рассудительно? Внешне – разные, но чертами характера, движениями, образом мыслей и решениями они были всё же похожи. Это пугало её. Неужели она обречена стать такой же жестокой и безразличной к собственной семье? Этот страх отчасти заставлял её ещё больше заботиться о братьях. Давно сделав семью своим идолом, она приносила в жертву как себя, так, порой, и других. С треском отрывала куски собственного времени, мыслей, личной жизни. Готова положить саму себя, целиком, на алтарь, если потребуется.
Критический момент все же наступает. Война неизбежна. Проигрыш – тоже, если не уравнять шансы... И она окончательно не оставляет себе выбора. Нужно действовать. Во имя семьи.
Он сидит возле окна в темноте. Курит. Сигаретный дымок тонкой стрункой сочится в открытую форточку.
– Ты не тронешь мать? – не поворачивает головы. На улице уже включили фонари, и его профиль чётко выделяется на фоне окна. Подносит сигарету к губам и снова затягивается.
– Я пришла только за твоей жизнью, ты же знаешь, – отвечает спокойно, без паузы.
– Хорошо, – выдыхает вместе с дымом. Он верил ей всегда, и она ни разу его не обманула. Так что и сейчас её слов вполне достаточно.
Шикамару прикрывает глаза.
Всё кончено, и оба это знают.
Он не может её убить. Ранить – возможно, но не убить. Потому что она – его семья. Только в этот раз нет альтернативы. Нет вариантов «ранить», «взять в плен», «переубедить» наконец. Убей или будь убит. И всё.
Он выбрал.
И она тоже…
Темари убивает его во имя своей семьи.
Последний раз смотрит на него. Даже не нужно закрывать глаза – он как всегда обо всём позаботился.
Забирает из теперь безжизненных пальцев всё ещё зажжённую сигарету. Затягивается. Легонько кашляет. Тушит о собственную ладонь – едва различимый запах горелого мяса. Больно. Уходит, не оборачиваясь.
Это не последняя смерть на сегодня...
Коноха была разрушена. Они победили. Семья – спасена.
В душе Темари слишком пусто и мрачно. Она бредёт по лагерю. К ней кто-то подходит, Темари машинально отвечает. Видит главу второго отряда – спрашивает его про братьев. Узнаёт, что оба ранены. Канкуро довольно сильно – им сейчас занимаются медики, но угрозы жизни нет. Гаара же отказался от помощи и должен быть в палатке временного штаба.
Темари решает, что Канкуро подождёт, да и нет сил его сейчас видеть. Она идёт к Гааре: ему не нужно будет всё объяснять.
Вокруг много людей. Живых людей. Но ощущение, будто она бредёт среди мертвецов.
Затихли звуки битвы. Остались лишь стоны раненых и разговоры полушёпотом. Эта война отняла многое, но не принесла никому ни счастья, ни удовлетворения. Они защищали свою деревню и свои семьи. Они защитили.
Кровь впиталась в землю. Но никогда не будет отмыта с их рук.
Раны на телах затянутся, мёртвых – оплачут. Деревни восстановятся. И даже, возможно, будет заключён мир.
Но кто вылечит их души? Кто даст покой и уберёт сомнения? Кто очистит их совесть? Есть ли техника, способная на это? Магия? Какой-то артефакт? Ответ на это всегда один. Простой и неизбежный – смерть.
Как же пусто!..
В палатке временного штаба брата нет, и она идёт в его личную. Он там, израненный, бесконечно уставший и печальный. И судя по взгляду, брошенному на сестру, знает, что именно она сделала.
Гаара не соглашается с ней и не ругает. Он вообще никогда не критикует её решения, как и она – его. Не словами. Но взглядами, жестами. Им не нужны лишние слова, чтобы понимать друг друга. Эта особенность их взаимоотношений вдруг напоминают ей о кое-ком другом, и в горле встаёт ком.
– Темари… – Гаара произносит лишь это, но глаза говорят о многом другом: "Бедная", "Что же ты наделала?!", "Прости", "Ты была права" и "Ты была не права".
И она всё понимает: в этот раз уже не стратегию и "должное", а свою душу. Она знала всё уже через секунду после того, как оборвалось чужое-родное дыхание, но полностью осознала только сейчас, встретившись глазами со своим братом.
Гаара протягивает к ней руку, и Темари буквально бросается в его объятья.
Больно.
Слишком больно.
Потому, что это было правильно. Так это было логично. Это нужно было сделать.
Но это слишком, слишком больно!
Два израненных человека оплакивают эту победу, разделив в объятиях боль напополам. Молчаливая, бесслёзная панихида. И снова... Её ошибки – его ошибки. Её решения – его решения. Её боль – его боль.
Всё правильно. Всё совершенно неправильно.
И о таком не скажешь…
О том, что к двадцати с небольшим хвостиком лет она наконец-то поняла, что семья не определяется кровным родством. Семья состоит не из тех, кто в родне у тебя, а из тех – кого ты считаешь роднёй. Она неправильно трактовала своего идола и не ради того приносила жертвы. Но иначе – не могла.
Что можно сделать, когда всё уже сделано?
И Гаара сжимает свою сестру в объятиях, потому что это единственное, что сейчас для неё можно сделать. Потому что он даже не знает, что делать с этим дальше.
А Шикамару…
Она собственноручно уничтожила часть того, что должна была защищать. Он был частью её семьи…
Он.
Был.
Она поняла это слишком поздно…
"Семья – это всё. Береги свою семью, Темари".
Сберегла.
Не сберегла.
@темы: texts