***

[Гэндальф Голубой, совратитель гномов]

Когда-то начинала играть в лотерею, суть которой в том, что берёшь всех персонажей выбранного фандома, присваиваешь им номера в любом порядке, генерируешь с игроками пронумерованный список тем и просишь одного из твоих "собратьев по крейзи" назвать 2 номера для персов и 1 для тем - как итог, пишешь текст на эту наверняка жутко крэковую пару на выпавшую тему. Продолжается игра до тех пор, пока списочек не закончится.
Я её ещё не завершила. Вывешиваю пока 2 из 3-х написанных.

Название цикла: Рулетка
Бета: [J]Койренэ_Генджо Санзо[/J]
Фандом: Tiger & Bunny
Размер: драббл
Пейринг: разные
Рейтинг: G
Жанр: разные, но бред (ибо крэээээк)


1. Бизон/Лунатик, тема "Идти против Бога"
- Он наивный глупец, пытающийся идти против Бога! - отголоском звучат в голове слова одного из знакомых. После весьма удачных процессов судьи любят перекинуться парой фраз. В этот раз темой разговора стал Лунатик.
Сам обсуждаемый ухмыляется, захлопывая дверцу машины. Так интересно было слушать этих старых пердунов, зациклившихся на прежнем порядке, не приемлющих всё новое, кажущееся им вызывающим. Тем более, забавно, когда они говорят о тебе. Вставить пару фраз, покритиковать или просто многозначительно промолчать - никто не осудит. Главный судья, авторитетный человек - они даже не могут предположить, что высказывались о Лунатике при Лунатике же.
Значит, наивный глупец, идущий против Бога? Смешно, хоть в чём-то и похоже на правду. Лунатику всё равно против кого или чего он пойдёт, если это отвечает его представлению о справедливости. Аккуратно и идеально, не допуская промашек. Сверхточно и быстро, как всё в его жизни. И неважно, что на пути – герои, система или сам Бог, если только он существует.
Но всё же что-то его беспокоит, раз сам не зная почему, он раздражён с того самого дневного разговора. Стал немного резок и даже слегка неаккуратен - подумать только, заляпал свои лучшие брюки! Нужно прийти в себя - это состояние ненормально. Напряжение спадёт, стоит только выпить чашку тёплого чая с ромашкой или... Все проблемы разом улетучиваются, когда судья открывает ключами дверь и входит домой. Ну как домой? Не к себе, к Бизону. В этот момент Лунатик в душе растворяется, добровольно капитулирует, освобождая место Юрию Петрову.
- Будешь ужинать? У нас сегодня фиттучини с ветчиной, - раздаётся где-то с кухни.
- Нет, спасибо, я не хочу, - и это правда. День выдался весьма паршивым, кое-что из работы снова пришлось взять на дом и в очередной раз никакое настроение.
Антонио понял и не стал расспрашивать. Горячие испанские мачо иногда бывают очень тихими, спокойными, неожиданно весьма тактичными и невероятно надёжными. Правда, об этом не всем положено знать. Лишь ему, Юрию, да и Котетсу на правах лучшего друга. А также горячие испанские мачо очень не любят, когда их уличают в заботе, нежности и каком-либо проявлении слабости, поэтому двое "избранных" никогда не обсуждают подобные черты Бизона.
Снять обувь, бросить пиджак на спинку дивана, чуть ослабить галстук. Сесть на диван и достать так надоевшие за день документы. Работа. Даже дома.
Время за делом идёт быстро. Проходит час, возможно два, а, может, пошёл уже третий - на часы Юрий не смотрит, полностью погрузившись в работу. Из мира исков и разбирательств его на секунду вырывает Бизон.
- Не умеешь ты расслабляться. Совсем, - реплика, не требующая ответной. Просто давно известный, немного раздражающий героя факт.
Антонио садится рядом, надевает так не идущие ему очки, которых он неимоверно стесняется - герои засмеяли бы, и открывает свежую газету с очередной сводкой новостей.
Снова сосредоточиться на бумагах становится всё сложнее и сложнее. Кажется, что Бизон одним своим присутствием буквально излучает ауру спокойствия и теплоты, в которой нет места работе.
- Фиг с ними, с документами, - бумаги аккуратной стопочкой складываются на журнальный столик, - Я устал, - только в этом месте господин судья может позволить себе такие вольные слова.
Юрий любит эту квартиру. Чужую, но за последнее время ставшую роднее его собственной. Здесь тепло, уютно и всегда вкусно пахнет - Бизон шикарно готовит, кто бы мог подумать! Здесь нет спятившей, столь любимой и ненавистной матери, здесь ничего не напоминает о его жизненной цели и этом порой непомерно давящем грузе забот.
Идти против Бога? Пожалуй, завтра... А сейчас можно просто прилечь, положив голову на колени сидящему рядом мужчине, и закрыть глаза.
Тихое шуршание газеты, тиканье часов, тепло чужих коленей. Ненадолго, но, всё же, Юрию кажется, что для счастья больше ничего и не нужно.

2. Иван/Каэдэ, тема "Самопожертвование во имя идеала"
Она с силой сжимает его ладонь своей. То ли чтобы поддержать, то ли чтобы, пока можно, ловить это трепещущее, слабеющее тепло, то ли, чтобы собраться с силами. А скорее всего, всё вместе.
- А умирать страшно? - голос спокойный, но по лицу стекают предательницы-слёзы.
- Страшно, - говорит честно, как на духу. Оригами хоть и не такой сильный, как другие герои, где-то трусоват, где-то просто не очень верит в себя, но всегда честен и слово держать умеет. Он мог бы успокоить, мог покривить душой. Но разве можно врать той, с которой обещал быть всегда искренен? Даже перед смертью, даже...
Раньше, лет пять назад, до встречи с Каэдэ, Оригами тысячу раз представлял свою смерть: героическую, красивую, идеальную. Ту, что запомнят надолго. Сейчас же Иван не просит её не плакать, не говорит прощальных слов, того, что любит, штампованных фраз или ещё чего-то, что принято говорить героям перед смертью. Он лишь молча смотрит на ту единственную, с которой хотел бы прожить рядом всю жизнь, но не смог. Смотрит, пока её чёрты не начинают расплываться в глазах, пока не появляется туман и темнота. Что будет за чертой? Не известно. Но пока это возможно - он будет помнить её образ, до конца.
Он умирает вот так, перед ней, рядом с ней. Когда глаза Ивана закрываются, она понимает - всё, это конец. Бессильно опускает голову к нему на грудь и больше не старается сдержать и так текущие слёзы. Каэдэ плачет молча, бесшумно. Будто застыла во времени вместе с ним.
На несколько последующих месяцев Кабураги превращается в тень - безмолвную, безэмоциональную, безразличную ко всему. Ей постоянно звонят друзья, которым она так же постоянно отвечает, что всё нормально. Уже несколько раз ей предлагали от компании место «героя». Каэдэ просит подумать и не спешит с ответом. Она понимает, что с такой жизнью нужно заканчивать, нужно прийти в себя. Но... Ещё чуть-чуть, ещё пару дней разрешает себе быть никем.
В воскресенье она идёт на кладбище, решив, что это последний день её бездействия. Жизнь продолжается, и нужно что-то делать дальше. Девушка принесла три маленьких букетика: отцу с матерью - и Оригами. Она молча сидит прямо на земле рядом с их могилами (Ивана похоронили рядом с четой Кабураги - было свободное место и Каэдэ настояла на этом) и думает, думает, думает. Каэдэ кажется, что геройство - невероятно глупо. Вот так, идти напролом или вставать живой стеной. Быть уверенным, что "друзья помогут", но жертвовать собой ради этих чёртовых идеалов! Каэдэ ужасно бесят герои, компании, вся эта передача. Каэдэ ненавидит их работу. Она с содроганием вспоминает тот выпуск программы, когда умер отец. У неё на глазах, в прямом эфире. И сейчас... Иван. Но Кабураги уверена - она примет предложение компании и станет следующим героем. Не вопреки, а во имя. Чтобы гореть так же ярко, как они: отец и Иван. Гореть и сгорать. Со всей страстью, от всей души.

@темы: texts, fandom: Tiger & Bunny